Пример для потомков

Великая Отечественная война поставила перед советским человеком вопрос существования страны. Норильчане показали высокую самодисциплину и стойкость к трудностям. Четыре года будущий город, как и вся страна, жил под лозунгом «Норму — за себя и за товарища, ушедшего на фронт!».

Народ был готов и вынес все испытания во имя Победы. Норильчане, как и население всей страны, сдавали в фонд обороны деньги, украшения, премии и гонорары, облигации государственных займов. Перечисляли средства, заработанные на воскресниках. Собирали деньги на теплые вещи воинам, на постройку самолётов, танков... и работали, много работали. Каждый приближал этот день как мог. И он наступил!

Архивариус Трофим Гармаш в «Военной были комбината» так описывает День Победы:

«Над Норильском, над тундрой прокатился протяжный и гулкий гудок ТЭЦ... На телефонной станции комбината почти одновременно зажглись десятки сигнальных ламп. Звонили со всех концов посёлка, с рудников, заводов и шахт.

Все спрашивали: «Какой город взяли? В честь чего салют?»

Телефонистки без устали отвечали: «Берлин! Победа! Конец войне!»

Ватержакетчик Степан Андреевич Киприянов встретил Победу на работе. Под утро диспетчер комбината позвонил в контору плавильного цеха: «Поздравляю металлургов с Днем Победы!».

У конвертовщика Романа Лисина был выходной, но, узнав о событии, он поспешил на завод: «9 мая мы дали исключительно высокие плавки. А после работы собрались у нашего старшего мастера Дмитрия Яковлевича Бабушкина. Его жена, Антонина Калистратьевна, настряпала всякой всячины. Ну, разумеется, не один тост был за Победу».

Надежда Маслобоева, секретарь заводской комсомольской организации, была в общежитии: «Вдруг слышу по радио: «Товарищи соотечественники...» — выступал Сталин. Я побежала в электролитный. Встретила Веру Поддубняк. Мы обнялись и чуть не заплакали. А потом рассмеялись. И так на сердце легко стало как никогда».

Праздничная демонстрация состоялась сразу, без подготовки. Просто все свободные от работы люди вышли на улицу, обнимались, пожимали друг другу руки, поздравляли. И день тогда выдался особенно хороший, солнце светило по–весеннему ярко. И как–то сразу на всех домах заколыхались красные флаги!

Откуда–то все узнали, что на стадионе будет митинг. Народу собралось так много, как никогда! И теперь уже трудно сказать, кто и как успел это сделать, но тут же появились написанные на скорую руку на кумачовых полотнищах лозунги и плакаты, посвящённые Победе.

На митинге после официального сообщения, которое сделал начальник политотдела, и после выступления Панюкова горячо и радостно выступали горняки, металлурги, строители...»

Достойная энергетика

В архивных материалах и публикациях разных лет говорится, что о Победе норильчан первой известила ТЭЦ своим протяжным гудком. Она заслужила такое право. Электроэнергия и сегодня нашё все, а в то время для Норильска и комбината постройка полноценной ТЭЦ была сродни первому полёту в космос. Благодаря ей свершались трудовые подвиги. Предлагаю проследить путь её становления.

Постановлением Совета народных комиссаров № 1155–474С от 26 апреля 1941 года «Об обеспечении строительства Норильского комбината НКВД СССР на 1941–1942 гг.» установлено форсирование строительства ТЭЦ с обеспечением ввода в эксплуатацию одной турбины в 25 мВт и одного котла в четвёртом квартале 1942 года. Это довоенное постановление продублировал Государственный комитет обороны в мае 1942 года. Этим же постановлением было дано задание о вводе в эксплуатацию третьей турбины временной электростанции (ВЭС) мощностью 3 мВт к 1 ноябрю 1942 года.

15 июня установлены первые металлоконструкции корпуса ТЭЦ. Приказом начальника Норильского комбината Александра Панюкова с 5 июля 1941 года для заключённых, работающих на строительстве ТЭЦ, открывался отдельный лагпункт.

Незадолго до Нового года протяжный гудок возвестил о пуске первой норильской теплоэлектроцентрали. 13 декабря 1942 года вступила в строй ТЭЦ. А через несколько дней заработала первая электропечь для производства катодного никеля. С тех пор она без остановки обеспечивала основную промплощадку (прежде всего никелевый завод) горячей водой и паром, а сам город теплом и горячей водой. С запуском ТЭЦ появилась возможность электропрогрева грунта на стройплощадках.

16 марта 1943 года ГКО СССР принимает Постановление № 3036СС «Об увеличении в 1943 году производства никеля, меди, платины и палладия на Норильском никелевом комбинате НКВД СССР». Увеличение объёмов производства влечёт за собой увеличение энергопотребления. Поэтому в этом же постановлении говорится о вводе в декабре 1943 года второй турбины ТЭЦ мощностью 22 тыс. кВт и второго котла производительностью 160–200 тонн пара в час.

К 1945 году энергетический потенциал всех норильских электростанций (ТЭЦ, ВЭС и локальные мини–станции, отдалённые от основного производства и посёлка) составил 57 тысяч кВт, это в 19 раз больше, чем в предвоенном году.

Масштабы геологоразведки

Фундамент успехов, достигнутых металлургами, закладывали геологи и горняки. За годы войны масштабы геологической разведки выросли вдвое. По сравнению с 1940 годом запасы руды увеличились в 1,7 раза, угля — почти вдвое. Были обнаружены и разведены крупные тела сплошных сульфидов (объекты первоочередной эксплуатации в годы войны), а также новые месторождения рудного и нерудного сырья. Были организованы экспедиции на Нижнюю Тунгуску, Ангару, северное побережье полуострова Таймыр. В Хатангском районе была открыта Котуй–Маймечинская провинция и связанные с ней крупные месторождения железа, титана, редких металлов и других полезных ископаемых.

Начиная с 1940 года работа геологического управления не ограничивалась Норильским районом. Исследования распространялись далеко за его пределы: от среднего течения реки Пясины на севере до Ангары на юге, от хребтов Сыверма на востоке до Енисея на западе.

Известие о начале войны застало многих поисковиков в оттаивающей тундре или в преддверии летних маршрутов... Как можно больше жильных и богатовкраплённых руд — таковым становилось, по сути, единственное мерило их деятельности.

Численность геологического отдела росла в первую очередь за счёт эвакуированных из Мончегорска. Как и прежде, немало высококвалифицированных кадров поступало через систему ГУЛАГа. В 1942 году по распоряжению Авраамия Завенягина в Норильск направлен руководить геолого–поисковыми работами Николай Урванцев.

В 1940–1946 годах широким фронтом были развернуты разведочные работы не только на руду и уголь, но и на другие полезные ископаемые. Руководителем разведки нерудных ископаемых был Георгий Маслов. Им проведены весьма большие разведочные работы по выявлению промышленных запасов гипса, глин, песка, бутового камня и др.

Работниками геологической службы за 1936–1945 годы была создана большая и надёжная рудная и угольная база. За это время открыты и разведаны рудные месторождения Зуб–горы, Медвежьего ручья, Ергалаха, Имангды и полностью разведаны гора Рудная, Угольный ручей и «Норильск–2». Из них наиболее важную роль сыграли месторождения Медвежьего и Угольного ручьёв, где, кроме вкраплённых руд, были вскрыты скважинами большие запасы сплошных сульфидных тел.

За этот же срок разведаны высококачественные коксующиеся угли на месторождениях гор Шмидта и Надежды, Кайерканском, запасами которых комбинат обеспечен на многие годы. Кроме того открыты угольные месторождения в среднем течении реки Пясины, в Хараелахе, Имангде, Хантайском озере. В бассейнах рек Северной и Летней разведаны магнетитовые железорудные месторождения, частично разведаны магнезиты и бокситы в низовьях реки Ангары.

Из всех геолого–поисковых партий следует отметить Имангдинскую — в районе озера Глубокого. Ею были обнаружены габбро–диабазы типа норильских с вкраплённостью сульфидов. Там же были найдены магнетитовые железорудные месторождения. При исследовании района были обнаружены весьма мощные высококачественные пласты каменного угля, простирающиеся на большие расстояния.

Для строительства промышленных предприятий и коммунальных объектов геологи создали также надёжную базу строительных материалов. За самоотверженную работу в дни Великой Отечественной войны коллектив Норильского комбината дважды награждался Советским правительством орденами и медалями. В числе награждённых — 44 работника геологической службы, из них высшую правительственную награду по заслугам получил один из организаторов Норильского комбината и геологической службы Александр Воронцов.

Взрывной рост добычи

Результаты геологоразведки послужили основой для развития рудников. Уже в 1941 году руды добыто в 2,7 раза больше, чем годом раньше, причём плановое задание превышено в 2,3 раза, а уровень 1939 года превзойдён в 16 раз. В 1941–1945 годы добыча богатой жильной руды выросла на 850%. Шахтёры комбината также наращивали темпы угледобычи — в военное время показатель вырос на 375%. Норильский уголь занял видное место в топливном балансе Главсевморпути. В 1944 году каждая девятая тонна угля, сжигаемая в топках ледоколов и судов, проходящих по Северному морскому пути, была из Норильска. Проценты это хорошо, а сколько вешать в тоннах? В первом военном году в Норильске добыто 81 098 тонн руды, в рудниках пройдено 11 196 метров. Разведанные запасы руды в 1941 году повысились с 533 миллионов до 537,4 миллиона тонн, в основном за счёт богатой руды. В перерасчёте на металл разведанные запасы за год выросли на 76 тысяч тонн. В 1941 году было добыто без малого 324 тысячи тонн угля.

Подземные рудники 1/7, 2/4, и 3/6 начали добывать жильную руду в 1938–1940 годах и по 1953 год были основными поставщиками руды для металлургических заводов Норильского комбината. Цветные металлы, в первую очередь никель, медь, кобальт, в предвоенные и военные годы и в период восстановления хозяйства страны были выплавлены из жильных руд, добытых в невероятно тяжёлых условиях этими рудниками. Объём добытой горной массы составлял: 1941 год — 48; 1942 год — 95; 1943 год — 80; 1944 год — 87; 1945 год — 115 тысяч кубометров. Больше всего богатых жильных руд во время ВОВ и в первые годы после войны давал рудник 3/6. Добыча им руды в 1943 году составила 60% от всей добычи по комбинату.

Грандиозная стройка

За годы войны комбинат перевыполнил строительную программу в два раза, введено более 20 крупных промышленных объектов, освоен миллиард рублей капиталовложений, что в пять раз больше суммы средств, израсходованных на развитие комбината в первую его пятилетку.

В 1941 году быстрыми темпами закончено строительство завода бентонитовых блоков. В этом же году был основан механический завод. Тогда же была утверждена временная инструкция по проектированию промпредприятий в условиях военного времени. 15 марта 1942 года начальник комбината Александр Панюков назвал задачи года: пустить первую очередь большого металлургического завода (будущий никелевый завод), первую очередь ТЭЦ (турбину и котёл), литейный цех, цементный завод, внутризаводские железные дороги, металлургам выплавить не менее 5400 тонн никеля.

Для строительства был необходим кирпич. И для удобства производиться он должен был на месте. Поэтому 14 июля 1941 года был запущен кирпичный завод № 2. В условиях дефицита это спасло ситуацию — производственные площади возводились. Нужен цемент? С 16 мая 1944 года производство цемента было организовано на втором цементном заводе.

В мае 1942 года Государственный комитет обороны СССР принял Постановление «Об увеличении производства никеля на Норильском никелевом комбинате НКВД СССР», которым устанавливался объём капитальных вложений в строительство Норильского комбината на 1942 год — 180 млн руб, а также утверждались задания по строительству и вводу в эксплуатацию важнейших объектов.

В июне 1943 года закончено строительство плотины на озере Долгом. Она предназначалась для поднятия в озере уровня воды, которой комбинату и посёлку требовалось всё больше.

В 1945 году вступил в строй действующих предприятий кобальтовый завод (первая очередь). Шло строительство рудника «Угольный ручей» и рудника № 7, 3/6 и 7/9, а также угольных шахт

№ 11, 12, 13/15 и шахты в Кайеркане, первой очереди большой агломерационной фабрики.

За годы войны в Норильске построены: никелевый завод, агломерационная и малая обогатительная фабрики, сернокислотный и оксиликвитный заводы, рудник «Заполярный», начато строительство рудника «Угольный ручей», кобальтового завода, аэродрома и рудника «Медвежий ручей».

Признание заслуг

За время войны строители ТЭЦ, норильские энергетики, а так же комбинат 13 раз удостаивались переходящего Красного знамени Государственного комитета обороны. В 1946 году два знамени — энергетикам и Норильскому горно–металлургическому комбинату — оставлены на вечное хранение.

В июне 1943 года Норильскому комбинату было впервые присвоено звание «Лучшее предприятие Наркомата внутренних дел СССР», а в начале июля этого же года большая группа норильчан была удостоена высоких правительственных наград.

5 июля 1943 года в центральной газете «Правда» опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о первом награждении норильчан орденами и медалями. За успешное выполнение заданий правительства по строительству и освоению Норильского никелевого комбината орденами Ленина награждены:

– бурильщик Иван Михайлович Байдин, рабочий человек, бурильщик–угольщик, тот самый, который ещё в 1939 году стал стахановцем, чей пример зажёг тысячи последователей;

– автор технологии обогащения норильской руды Сергей Бочарников;

– начальник геологического отдела Александр Воронцов;

– начальник «Металлургстроя» Семён Енин;

– начальник Главного управления горно–металлургических предприятий НКВД СССР Пётр Захаров;

– начальник Норильского комбината Александр Панюков;

– начальник строительства ТЭЦ Иван Перфилов.

В 1944 году в зарубежной печати появилось первое сообщение о Норильске. Корреспондент газеты «Нью–Йорк Геральд Трибюн» Морис Гиндус в статье «Норильск — центр цветной металлургии в Сибири» писал: «Среди американцев немногие слышали о Норильске, но для русских Норильск является символом торжества человека над природой Севера. С некоторых пор этот, ныне процветающий индустриальный центр, самый крупный в своём роде, поставляет военным заводам бесценные металлургические принадлежности».

В мае 1944 года Государственный комитет обороны впервые присудил комбинату переходящее Красное знамя ГКО и потребовал:

– увеличить выпуск никеля в полтора раза;

– увеличить выпуск меди в два раза;

– начать выпуск кобальта;

– довести добычу угля до 650 000 тонн в год.

Норильск строился. Наращивал мощности. Воевал. На собрании партийно–хозяйственного актива, вручая норильчанам знамя ГКО, прилетевший с передовой гвардии полковник Фокин сказал: «Залпы наших орудий, лавины наших танков начинаются здесь».

19 января 1945 года ГКО СССР принял Постановление № 7366с «Об увеличении производства никеля на Норильском комбинате НКВД СССР в 1945 году». В нём предписывалось отправлять грузы для Норильска в первую очередь. Без согласования с комитетом запрещалось сокращать фонды Норильского комбината и менять сроки поставок. Были в документе и приметы мирного времени: приказано освободить норильчан от призыва в армию, а для работников комбината начать строительство жилого дома в Москве.

17 мая 1945 года за успешное выполнение заданий правительства по строительству Норильского комбината и добыче цветных металлов Президиум Верховного Совета СССР наградил 337 норильчан орденами и медалями Советского Союза.

***

В годы войны не только был дан такой необходимый фронту никель. В голой тундре был заложен новый город. Будущий

Норильск поднимался фактически с нуля в условиях военного времени.

К 1941 году катастрофически не хватало жилья. К этому времени уже оформились первые улицы из одно– и двухэтажных деревянных, каменных (из местного габбро–диабаза) и гипсолитовых домов. Но люди ютились в так называемых балках без элементарных удобств. Порой они буквально жили на работе. Это мы говорим про вольнонаёмных. У заключенных хотя бы была крыша над головой — бараки.

Летом 1940 года проектным отделом «Норильскстроя» среди прочего был представлен раздел первой очереди нового Норильска на 32 тысячи человек. Наиболее пригодным местом оказалась территория на северо–востоке от озера Долгого, где мы сейчас и проживаем. Одним из важных факторов выбора площадки под строительство была близость к основному производству — будущему никелевому заводу. Место выбрал главный архитектор проекта Норильска Витольд Станиславович Непокойчицкий.

С началом войны все усилия строителей были направлены на производственные нужды. Но личное вмешательство Завенягина спасло ситуацию — часть архитекторов перенаправили свои усилия на гражданский сектор. Первыми новостройками «Горстроя» были восемь двухэтажных домов, которые приняли от застройщика осенью 1941 года. Дома находились в районе нынешних здании ЗГУ и гимназии № 4. Эти сооружения не сохранились — многолетняя мерзлота их поглотила.

Следующим жилым строением был дом № 9 на углу улиц Пионерской и Севастопольской. Его построили в тяжелейший военный год — 1942–й. Здание стало своеобразным символом веры норильчан в Победу. Ещё более мощным и духоподъёмным символом стал Дом инженерно–технического работника (ДИТР) в Старом городе. Он был первым трёхэтажным зданием и на многие годы стал культурным центром Норильска.

Улица Севастопольская родилась в том же 1942 году. У нее была уникальная архитектура — «единственная в мировом Заполярье постройки откровенно южного стиля с открытыми верандами». До наших дней дожил только дом № 7, а ведь изначально при строительстве ему был присвоен № 13.

В 1943 году начинается разработка проектов домов улицы Орджоникидзе — будущего Ленинского проспекта. Визитная карточка города — Октябрьская площадь — строилась и сдавалась в течение нескольких лет частями.

Людей было в разы больше, чем новых жилых квадратов. Норильчане обычно занимали под жильё все возможные помещения. Старожилы вспоминают истории, когда в квартиру, где уже теснилось несколько семей, в порядке уплотнения власти подселяли ещё жильцов. Новосёлам приходилось занимать кладовки, коридоры и даже ванные комнаты. Тем не менее это было лучше, чем жить в ветхом самострое–балке, в которых, бывало, спали по очереди, или на производстве.

В любом случае эти первые постройки значительно улучшали жилищные условия норильчан.

Сегодня можно только удивляться повседневному героизму, самоотверженности и необыкновенной изобретательности людей, строивших Норильский комбинат. Несмотря ни на что, страна получала металл с полуострова. На каждый вопрос норильчане находили ответ. Для каждой проблемы находили решение. Невольно задаёшься вопросом: из какого же металла сделан солдат никелевого фронта? Ответ мы находим в себе, в своих поступках и в отношении к своей стране. Норильск в годы войны, да и не только, — достойный пример для современного норильчанина!

Тому, как первые норильские актёры «помогали народу в его титанической борьбе с врагом», была посвящена не одна статья в газетах «За металл» и «Заполярная правда»

В первые же дни войны выдающиеся деятели культуры и искусства обратились к коллегам по труду с призывом мобилизовать все свои силы на победу над врагом. В те дни Владимир Иванович Немирович–Данченко, народный артист СССР, заявил: «В нашем театральном мире нет ни одного человека, который... не был бы охвачен чувством национального гнева и патриотического энтузиазма». Вот почему так горячо откликнулись актёры разных театров страны на патриотический призыв народной артистки СССР Веры Николаевны Пашенной создать в далёком заполярном городе драматический театр.

В 1941 году на последнем в ту навигацию пароходе «Мария Ульянова» ехала в Норильск небольшая группа актёров — зачинателей нового театра: Бороденко, Галеркин, Невалины — мать и дочь, Валентинов и его жена — суфлёр, Татарский, Галахова и ещё несколько актёров. Затем театр стал пополняться новыми актёрами. Особенно запомнились Тамара Якобсон, Георгий Жжёнов и совсем юный комсомолец, окончивший Красноярскую студию, Кеша Смоктуновский (как его тогда все звали).

Первая встреча норильчан с труппой состоялась 6 ноября в старом клубе шахтёров. Вниманию зрителей был представлен спектакль–концерт «Великая Отечественная война», составленный из одноактных пьес. Первые слова, которые прозвучали с подмостков первого театра: «Отечество в опасности. Всё для Победы!». В сезонах 1941–1942 годов самыми значительными спектаклями стали «Фронт», «Русские люди» и «Парень из нашего города». Пьеса «Бессмертный», поставленная в 1943–м, была посвящена 25–летию Ленинского комсомола и «показывала молодёжь такой, какой её знает вся страна».

В 1944 году спектакль «Чрезвычайный закон», поставленный в жанре сатирической комедии, призывал бороться с рвачами, приспособленцами, проходимцами. Быт колхозной деревни в дни войны раскрывался в комедии «Вынужденная посадка». А пьеса «Лодочница» отражала героические будни Сталинграда.

Выезжала первая труппа и на гастроли — в госпиталях Красноярского края с успехом прошли спектакли из репертуара нашего театра. А желая помочь Красной армии в скорейшем разгроме германского фашизма, коллектив Норильского театра внёс 82 тысячи рублей в фонд обороны Союза ССР на постройку самолёта «Артист Заполярья». За год до Победы при театре была организована студия для обучения театральному искусству молодёжи.

1945 год был встречен балом–маскарадом. Из новогодней афиши: «Карнавал масок, джаз–оркестр, ёлка, лотерея счастья и моментальная фотография... танцы до 6 часов утра». В ожидании Победы, коллектив театра искал пьесу ликующую, праздничную. Ею стала «Так и будет!» Константина Симонова. Премьера состоялась 1 мая.

Спектакль получил высокую оценку зрителей, особенно в дни просмотра–отчёта театра, организованного с 23 мая по 9 июня, когда отмечалось четырёхлетие со дня рождения Заполярного драматического. Газета «За металл!» писала тогда: «Большое товарищеское спасибо коллективу театра за его плодотворную работу в годы войны. Наш театр прочно вошёл в быт норильчан, он рос вместе с комбинатом, помогал ему на идеологическом и культурном фронтах решать большие и сложные хозяйственно–политические задачи».

***

Благодарим за помощь в подготовке материала Норильский городской архив, Музей Норильска и Централизованную библиотечную систему города.