«Тыщу» лет в обед

На перепутье времён

Нетрудно догадаться, что главное в этом временном отрезке — миллениум. Норильск, как и всё человечество, сменил не только век, но и тысячелетие!

Впрочем, 4 января, когда горожане открыли первый выпуск газеты 1999 года, шаг в БОЛЬШОЕ будущее ещё не был сделан, все строили планы на год грядущий. Вот и Юрий Маланин, первый заместитель главы Норильска, в «Своём взгляде» на первой полосе пророчил: «Завтра всё будет лучше, чем вчера». А Владимир Шиловский — тогда рядовой корреспондент, а сегодня главный редактор «Заполярки» — в своей «1999–й попытке начать всё сначала» обратился к наступившему году как–то по–панибратски: «Давай, малыш!».

«Этот мир отдан человеку в игрушки. Можно играть всем: словами, мыслями, идеями, философскими концепциями, мировоззрением, добродетелью, душой, совестью...» Дальше о–о–очень длинный список всего — наш главред всегда отличался своим красноречием: «И единственная задача этого непонятливого младенца, сидящего в центре своего манежа, — научиться, чёрт побери, ставить игрушки на свои места!»

Первое впечатление от «Заполярной Правды» последних лет прошлого века — несмотря на чёрно–белую печать, в глазах пестрит. Очень!

Из–за отсутствия стабильности в стране люди зачитывались французскими, тибетскими и прочими гороскопами. Посмеивались над тем, что в США падает интерес к «Виагре» (не к российской музыкальной группе, а «чудоподъёмному» лекарству). Заземлялись сводками норильской погоды, а потом снова разгоняли кровушку откровенными спойлерами новых голливудских блокбастеров: «Легионер» с Жан–Клодом Ван Даммом в главной роли, «Солдат» с Куртом Расселлом и «Ронин» с Жаном Рено и Робертом Де Ниро.

Вишенка на торте размером с полосу — уж даже не знаю, сколько тогда стоила такая реклама — регулярные объявления от авиакомпании «Трансаэро» (могу смело прописывать название фирмы, так как она уже давно не существует): «Прямой рейс Москва — Лондон с 18 декабря по понедельникам и пятницам на Боинге 737–700. Вылет из Москвы в 12.25, прилёт в Лондон в 13.15. От 290$ туда/обратно, специальное предложение для путешествующих вдвоём — 247,5$ за каждый билет туда/обратно. Стоимость бизнес–класса от 500$».

Вот такое начало газетной пятилетки... Ладно, хорошенько протираем глаза и следуем доброму совету — ставим игрушки на свои места.

Меня не спрашивают, а я скажу

Как рассказывают журналисты, работавшие в то время в «Заполярке», информационным поводом могло стать всё что угодно: обращение горожан, личные наблюдения, да хоть объявление на заборе. А ещё до Норильска наконец–то докатилась та самая журналистская свобода слова, хотя столичные СМИ купались в ней уже лет семь. Потому в этой пятилетке явно прослеживается уход со страниц газеты таких проектов, как «Письма читателей», «Из нашей почты» и «Прошу слова». Взамен пришли «Свой взгляд», «Реплика по поводу» и «Открытое письмо», где слово держали (и вставляли свои шпильки и пять копеек) сами журналисты «Заполярной Правды». Так, Владислав Толстов в своём открытом письме под названием «Прививка от культа личности» обращался к Джонсону Хагажееву, директору Норильского комбината: «Я вас уважаю. За шесть лет работы в газете это, пожалуй, первый случай, когда я так открыто — через газету — говорю кому–нибудь эти слова. Но это необходимо сказать прежде, чем я скажу всё остальное». А дальше целая полоса была посвящена тому, что 27 января 1999 года исполнилось 55 лет прорыву блокады Ленинграда, но никто из городской и комбинатовской власти не поздравил с этим днём блокадников. «Потому как заняты другим Очень Важным Делом». Просто так случилось, что 27 января 1944 года советские войска совершили героический подвиг, а четырьмя годами раньше в этот же день в Кабардино–Балкарском селе Нартан родился мальчик Джонсон (Хагажеев — ребёнок войны). В общем, у директора комбината был день рождения! Автор статьи описывает это так: «У управления комбината машины в три ряда, каждые пять минут подъезжают новые, выносят корзины цветов, картины, коробки, и эта карусель движется безостановочно. «...» Пыль столбом, небеса разверзлися, сорок тысяч одних курьеров... Не было только орудийного салюта и восхода солнца вручную. Впрочем, зная традиционную страсть лизоблюдов к пышным внешним эффектам, ручаться за это нельзя». Однако это письмо было обращением не столько к виновнику торжества, сколько к тем самым лизоблюдам и «расшибателям лбов в поклонах». И Владислав Толстов даже предложил создать в «Заполярке» новый проект — «Уголок подобострастия»: «...Подобо-страстие в различных проявлениях стало в Норильске национальным видом спорта, есть свои победы, есть свои чемпионы. Вот и дадим им упражняться в любимом занятии на страницах газеты. Тем более что материала для этого — вагон. Публиковать корявые стишки, которые пишутся к начальничьим юбилеям (страна должна знать своих поэтов, пусть даже и придворных). Печатать возмущённые отповеди в адрес вздорных журналистов, пишущих в адрес объекта подобострастия неправильные мысли и слова. Да мало ли». Нетрудно догадаться, что такого проекта в главной газете города так и не появилось. А жаль!

Впрочем, не стоит думать, что журналисты полностью отобрали трибуну у народа. Напротив, создали для возмущённых, озадаченных или просто отчаявшихся горожан целый проект «Меня не спрашивают, а я скажу». Сначала небольшие врезки, а после целая полоса была отдана под мысли, крик души или предложения.

Рассказ бухгалтера одного из подразделений управления строительства: «То, что сейчас происходит в управлении строительства, очень напоминает ситуацию двухлетней давности, когда строители пережили первое унизительное сокращение. Только на этот раз «сокращатели» учли прежние ошибки. И решили уменьшить численность другим методом. Чтобы сами сокращаемые спокойнее восприняли перемены в своей судьбе, им создали такие условия работы, по сравнению с которыми любое сокращение воспринимается как благо...»

Или вот талнахский инвалид II группы В. Н. Черненко: «Кажется, какой–то злой рок витает над территорией бывшего Норильлага: то мэр — взяточник, то депутаты — бездельники. Казалось бы, вроде все не из «кухарок», образованием Бог не обидел, большинство депутатов ходят в таких чинах и званиях, что к дверям их рабочих кабинетов и подойти–то боязно. А результатов для населения — ноль».

Да и в рубрике «Вопрос недели» (кстати, по моим исследованиям, это самый долгоиграющий и живучий проект «Заполярной Правды» — его закрыли только в 2020 году) сами вопросы стали жёстче, а ответы — откровеннее.

Вопрос: «Если свободу слова придушат, вам будет жаль?» Ответ прохожего: «Мне свобода слова ещё как нужна. Особенно нецензурного. Жизнь эта так за..., а слово попробуешь сказать, начинается: «Хам, грубиян, как вы разговариваете!». Деваться некуда».

Или: «А вы бы пошли на баррикады?» Горнорабочий Сергей: «Когда сегодня увидел цены в магазине, хотел взять в руки камень — ей–богу! — и запустить этим камнем в витрину. Нас же провоцируют браться за оружие».

И вот ещё: «Как нам победить Америку?» Катерина, прекрасная женщина и хорошая мать: «Я Америку хочу победить только одним способом — уехать туда. Если Родина прикажет, то я постараюсь разложить Америку морально и изнутри». Анатолий, одинокий путник: «Значит, так: надо перестать поклоняться доллару». Игорь Журавлев с Медного завода: «Если своих товаров у нас будет больше, то и Америка меньше будет диктовать. Если сами научимся делать гамбургеры и джинсы, то и Америка умоется».

Начнём с нулей

И в последнем выпуске газеты за 1999 год не ощущалось больших перемен. Все материалы традиционно посвящены вопросам: что будете дарить, чем накрывать стол, во что оденетесь, ну и личные итоги уходящего года от корреспондентов «Заполярной Правды». Астрологический прогноз на грядущий драконий год предвещал, что «жизнь общества будет весьма пестра, многообразна и сложна для описания». Вот и первый выпуск 2000 года был весьма скромен и по наполнению, и по оформлению. Во всём виноваты нули, предполагал в своей колонке Алексей Тыцких, тогда главный редактор газеты: «Как всякий человек, пока ещё не подверженный клинике, я, конечно, понимаю, что это число ничем не лучше и не хуже, чем 1999 или 2001. Но эти нули... Они напоминают мне холостые патроны в барабане. Поверьте мне, один из них заряжен. Двухтысячный год будет годом русской рулетки. Быть может, он выстрелит в день, когда мы будем выбирать мэра, быть может, в день, когда — президента, а скорее всего, хлопнет в сердце вне расписания, когда буду просто подниматься в лифте после работы».

Напророчил–таки тогда главный редактор, нет, не про лифт, сердце и холостой патрон. Просто до конца этой пятилетки (чёрт возьми, а возможно, и по сей день) в жизни страны главной темой стала политика.

Самое же яркое из «мира людей» — это материал о Владиславе Молчанове — первом норильчанине, родившемся в 2000 году. Мальчишка появился на свет 1 января в 5.25 утра, вес малыша — два килограмма семьсот граммов, особых хлопот при рождении он никому не доставил. Сегодня вам, Владислав, 23 года. Интересно, как они прошли, чем занимаетесь, живёте ли в Норильске? Если прочтёте эту статью, позвоните, пообщаемся.

Итак, к власти. В это время буйным цветом цвели рубрики «Сильные мира», «Политотдел», «Чем занята власть» и «Лица власти». Писали много и обо всех. Ну, в первую очередь о неожиданном уходе прямо под звон бокалов Бориса Николаевича Ельцина и выходе на сцену, сегодня уже мировую, Владимира Владимировича Путина. А про наших... А что про наших? Недолго, оказывается, длилась норильская свобода слова средств массовой информации — заказчики понабежали во всевозможные редакции как раз в эту пятилетку. На страницах «Заполярной Правды» всё чаще стали появляться «нужные» имена и, как следствие, громкие заголовки, статьи, интервью, хвалебные отзывы (крайне неудачно завуалированные под личную точку зрения или случайный опрос). Много писали об Александре Лебеде — губернаторе Красноярского края, Олеге Бударгине — главе Норильска и Александре Хлопонине — кандидате в губернаторы тогда Таймырского автономного округа.

Даже гендиректор Норильской горной компании Джонсон Хагажеев стал появляться в «Заполярке» только от случая к случаю. Например, чтобы порекомендовать в губернаторы Таймыра Александра Хлопонина. «Я прошу поверить Норильской горной компании. Я прошу один год: всё, что запланировал Хлопонин, будет выполнено — под гарантии комбината. Если этого не случится, то вы впервые в России увидите, как губернатор уходит в отставку. С Хлопониным я работаю четыре года. Это чистый и честный парень», — вещал в Дудинке на собрании партии пенсионеров Джонсон Талович.

«Хлопонин сделал себя сам. Во–первых, Хлопонин официально богат, его не подкупишь. Во–вторых, Александр Геннадьевич имеет колоссальный опыт кризисного управления. Четыре года назад горно–металлургический комбинат умирал. А так как Норильск держится на комбинате, город умирал тоже. С приходом Хлопонина и его команды ситуация сразу же стала меняться. В Норильске и на Таймыре работает масса социальных программ. Жизнь за полярным кругом стабилизировалась и с каждым днём становится лучше», — вторил норильчанам в своём интервью Александр Лебедь.

Кстати, в том же интервью губернатор края буквально раскрыл вечную мечту Красноярья о завладении деньгами Норильска: «Журналист: «Некоторые аналитики высказывают опасения, что в случае избрания Хлопонина губернатором Таймыра налоги с Норильской горной компании уйдут в Дудинку и краевой бюджет рухнет. Возможен ли, на ваш взгляд, такой сценарий?» Александр Лебедь: «Комар женился на слонихе и обрадовался: «Неужели это всё моё?». Получив налоги Норильской горной компании, Дудинка просто лопнет». Да, наипрямейшим человеком был генерал Лебедь. Вот даже не знаю, хорошо или плохо, что сегодня таких нет.

Кстати, в том же интервью Александр Лебедь даёт ещё такую характеристику человеку, который после его гибели занял пост главы региона: «15 лет назад, когда началась перестройка, сержант Хлопонин служил механиком–водителем в Кантемировской дивизии. А сегодня он возглавляет РАО». Вот как бы сейчас пригодился такой механик–водитель в зоне СВО!

Когда визави закончились, для читателей «Заполярки» накануне выборов придумали лозунг: «Хлопоша хороший!». Интересно, что бы сказали эти люди сегодня...

Даёшь молодёжь!

Ну что мы всё о политике? Ведь в то время и чем–то другим тоже жил Норильск, о чём–то мечтал, к чему–то стремился. Кстати, о стремлениях.

В 2001 году «Заполярная Правда» запустила новый проект: «МолоТ» — «Молодёжь Таймыра». Как ясно из названия, он был полностью посвящён молодым и перспективным. Точнее, всему, что их волнует, гложет, интересует, помогает строить и жить. «МолоТ» занимал аж четыре полосы, то есть целых два разворота. Выходил два раза в месяц по четвергам. И писал, писал, писал... Вернее, это делал всего лишь один человек — шеф–редактор приложения Владимир Шиловский. Он общался с молодыми да ранними; крутился где нужно и, как любят сейчас говорить, «мониторил ситуацию» и «оперативно на неё реагировал». Кстати, два последних словосочетания нынешний главный редактор терпеть не может и просит нас их не употреблять. А если мы забываемся, он с огромным удовольствием и таким же ворчанием пускает их под нож. Надеюсь, здесь не вырежет! Они необходимы для передачи настроения и описания стилистики статей «МолоТа».

Короче, писали о высоком: «У нашего города — сильно пожилой какой–то образ, не находите? Как ни странно, состарился он прежде времени благодаря стараниям самых молодых его обитателей. Символ нашего отрочества — кислотность и кондом. Мне страшно за наших детей, без дураков, страшно, когда махонький хорохорящийся человек учится прелестям минета быстрее, нежели необходимости ставить запятую перед союзом «чтобы». «...» Под глазами у моего поколения фиолетовый отёк. Но, конечно, не от штудирования умных книг по ночам. Как–то незаметно компьютеры стали нашими младшими собратьями. С ними теперь занимаются, играют, делают уроки; с ними приходится нянчиться, если они подхватывают вирус. Все помешались на них, а книжек никто не читает. Не остаётся времени на общение со своими близкими и друзьями, а то, что остаётся, забирает ТВ. Кажется, эта техника убивает душу, если уже не убила. Мне не смешно».

Писали о земном: «Нет никаких танцполов (те, куда вход стоит как моя стипендия, — не в счёт), нет нормальных кафешек (кроме дымно–шашлычно–пивных забегаловок), да просто скамеек мало. Вы думаете, что тусовка возле театра — это такая клёвая традиция? Нет, просто там можно сидеть хотя бы на ступеньках. Кто у нас, в конце концов, организует все эти кондовые акции под названием «А у нас и брейк, и рэп!»? Вы издеваетесь?! Вы бы ещё назвали «А ну–ка, рэперы!». Кто это придумывает? Сколько лет назад этот человек ушёл на пенсию? Почему он продолжает «нас радовать» своим творчеством? «...» ...Вернулись домой, включили телевизор и... ...посмотрели репортаж с какой–нибудь классной питерской или московской тусовки! Почему я не там?!»

В своей самой первой редакторской колонке «МолоТа» Владимир Шиловский вещал: «Погодите, придёт время, «МолоТ» в почтовый ящик пролезать не будет...» Не угадал он — молодёжное приложение на страницах «Заполярной Правды» просуществовало какое-то время, после чего ушло в формат листовки. А это, как говорится, не считается. Жаль...

Наше «мыло»

А ещё «Заполярка» запустила свой собственный газетный сериал — «Семья Санникова». Главные герои: муж — Саша, 36 лет, работает на комбинате... пардон, в горной компании «итээровцэм» среднего звена, любит пиво, футбол, «Машину времени», турбазу, шашлыки и «Золотую Яву»; жена — Ира, 34 года, преподаёт в средней школе английский язык, любит кофе, глянцевые журналы, программу «Я сама», «Аббу», танцы и шоколад; сын — Денис, 14 лет, учится в 9–м классе, любит «Спрайт», компьютерные игры, Тарантино, гитару и чипсы; дочь — Аня, 11 лет, учится в 6–м классе, любит мороженое, Барби, Алсу, мультфильмы и конфеты; кошка — Лиска, 1 год, любит молоко, крабовые палочки и диван.

В каждой серии с семейством происходило что–то заурядное: родительское собрание в школе, жена набрала вес, праздники с друзьями и разговоры с коллегами, нужно купить подарки на 8 Марта, попить пивка с соседом за просмотром футбола, вылечить больной зуб, в конце концов. Да, не «Игра престолов», конечно. Но всё такое родное и понятное.

«18–я серия: обнаружили на потолке трещину.

Ж: Слушай, а вам на работе квартиры не дают?

М: А вам?

Ж: Нет, ну у нас–то нищета, а у вас всё–таки комбинат.

М: Так жильё–то к вам скоро перейдёт. А у нас зарплату людям платят хорошую, чтобы они сами решали свои жилищные проблемы.

Ж: Нет, но люди–то уезжают, квартиры сдают, кому–то они должны доставаться...»

Разговор перерастает в оценку программ коммерческого и социального найма; после — где лучше брать квартиру — на Лауреатов, Кирова или на Ленинском проспекте; потом — почему компьютер вреден для здоровья, а профессия водителя непрестижна. А проблему с трещиной на потолке решили элементарно — просто выключили свет.

Вечные спутники

Эта пятилетка была последней, когда Талнах и Кайеркан считались городами–спутниками. А в каждом уважающем себя городе тогда выпускалась своя газета. Рудная столица издавала «Огни Талнаха», Кайеркан — «Надежду». Понятное дело, их повестка мало отличалась от старшей сестры — газеты «Заполярная Правда». Писали о политике, экономике, зарплатах, Коллективном договоре, социальных проблемах, достижениях и провалах на производстве, о детях, культуре и будущем. Конечно, каждая со своей территориальной и производственной спецификой — сколько горняки подняли на–гора, а металлурги дали стране металла. Не забывали писать о честных и добросовестных тружениках, об активных туристических движениях, моде, рецептах, а ещё о горестях чеченской войны или трагедии в Кармадонском ущелье, где погибла целая съёмочная группа во главе с актёром Сергеем Бодровым–младшим.

Да, непростое было время! Яркое, шумное, дерзкое, безумное, пёстрое, сильное, честное, весёлое, ослепляющее, опьяняющее. На всех парах неслись. Куда? Да чёрт его знает! А ещё, несмотря ни на что, не отчаивались, не впадали в уныние и верили если не в светлое будущее, то хотя бы просто в нормальное. И, что касается журналистской профессии, всё же свободное. Совсем чуть– чуть, но всё же. Меня, а я пришла в эту профессию в 2006 году, учили работать уже совсем по–другому. Так что по–доброму завидую вам, мои старшие коллеги, что вы жили и работали в то время. Ведь дальше как раз та самая, уже совсем другая история.