Обрести друг друга

Это фантазия по мотивам рассказа «Шинель» Николая Васильевича Гоголя. Спектакль вырос из эскиза, который месяц назад продемонстрировала в норильском театре молодой итальянский режиссер Алессандра Джунтини в рамках творческой лаборатории «Полярка». Автор пьесы — драматург Олег Багаев.Пьеса состоит из эпизодов, скрепленных одной идеей, — живая шинель (в спектакле ее играет Мария Нестрян) ищет хозяина (Александр Глушков). Шинели, одушевленной авторами, эмоциональной и ранимой, приходится пройти через такие житейские и психологические «буреломы», что долгожданная встреча с родным чиновником воспринимается как обретение райских кущ после девяти кругов чистилища.

«Особенностью четвертой лаборатории в Норильском театре драмы стало то обстоятельство, что русскую классику воплощали преимущественно иностранцы. Получилось двойное преломление прочтений — через дистанцию времени и через дистанцию другого языка и менталитета. Кардинальная смена оптики дала неожиданный результат. ...Всего в эскизе были заняты 10 артистов, которые играли все и всех — от дуновения ветра до воя пурги; зачастую мужчины исполняли женские роли и наоборот. Например, Государя с верхотуры третьего этажа сыграла Нина Валенская, и это было ярчайшее появление. Все персонажи приходят словно во сне или в другой реальности. Все линии гротескно преувеличены, но сводятся к сакральным смыслам. ...Жизнь человека обезлюдела, понимания и сочувствия можно добиться скорее от вещи, от шинели (а также — от кошки или от собаки), нежели от человека. Это страшно. Страшнее экономического кризиса и полного безденежья — обезлюдивание жизни».

Ирина Ульянина, «Петербургский театральный журнал»

Условия игры

Спектакль смотрится буквально «на ногах»: зрители гуськом ходят за актерами во время всех сцен, поставленных режиссером в выставочных кулуарах фойе, — как выразился один театрал, «в междустенье». Профессионалы называют это променад–театром.Такой перенос места действия в ниши между колоннами вполне оправдан и органичен — бродя, ты как будто заглядываешь в окна домов и видишь чью–то жизнь. И она нередко ужаснее твоей собственной. Вольно или невольно ты становишься очевидцем и почти участником чужих историй. Иногда это смешно, чаще страшно, порой доходит до откровенной брезгливости. Но ты уже принял эти обстоятельства, условия игры и потому вынужден идти до конца. Вернее, спектакль сам ведет тебя за собой — к финалу, у порога которого брезжит как минимум облегчение от страданий. Пусть даже чужих — отлично! Ведь за время действия они стали практически твоими: так сильно, так натурально сыграны чувства, слабости и пороки.Думаю, такого реалистичного эффекта и добивалась Джунтини, делая своего «Башмачкина» как «черную» комедию и психологический триллер одновременно.

Марина КАЛИНИНА. Фото Владимира МАКУШКИНА