Встретимся у ковчега

Фабула

Когда Ной собирает всей твари по паре, на его ковчег по недоразумению попадают три пингвина, которые до этого постоянно ссорились между собой. Порядок на ковчеге контролирует одинокая голубка. Чтобы строгая птичка не заметила лишнего пассажира, один из пингвинов «на минуточку превращается в самого Бога», в которого птицы не очень–то и верили до начала Вселенского потопа. Забавные диалоги, комичные ситуации, глубокие мысли о мироздании и философский конец этой истории — так скроена пьеса. Не рискну говорить о том, что это легкий спектакль. Чем больше о нем думаешь, тем больше понимаешь, что можно по пальцам пересчитать вещи, созданные столь легко на столь трудную, религиозную, тему.

Пространство

180 зрителей — именно столько вмещает зал — успели оценить уникальность новой постановки. Еще до начала спектакля фурор производит необычное решение визуального оформления пространства — по задумке петербуржцев, режиссера Егора Чернышова и художника Фемистокла Атмадзаса (несколько лет назад режиссер Александр Исаков приглашал Атмадзаса в наш театр на постановку «Мистификатора»).Впервые в истории нашего театра зрители сидят прямо на сцене, как бы на зеркальной ее части — представьте, как будто уменьшенный втрое зрительный зал развернули на 180 градусов от его традиционного положения. Сиденья в несколько рядов расположены амфитеатром, а на основной площадке с подвижным поворотным кругом, собственно, и разыгрывается действие.

Нахождение в невероятных, почти космических, сценических координатах откровенно сбивает с толку: к этому «зеркалу» первые полчаса приходится адаптироваться. Созерцание декораций и до, и во время спектакля: подвешенных на мачтах ведер (символа потопа), а также других деталей условной палубы Ноева ковчега тоже требуют некой мыслительной работы.В основе декораций — два разорванных кольца–трансформера. Передвижением «жерновов», в которые попадают действующие лица, занимаются танцоры — шесть норильских актеров. Они то формируют арену–круг (начало мироздания), то дугами «выкладывают» знаки, обозначающие земную и водную стихии и т.д.

Музыка и танец

– Я сам себе не раз задавал вопрос о существовании Бога, – рассказывает о своей работе Доржи ГАЛСАНОВ, балетмейстер спектакля, актер питерского Театра пластической драмы «ЧелоВЕК». – Мои танцующие персонажи — само воплощение энергии. От этой энергии все зависит и происходит, она в чем–то отказывающая, или наоборот, принимающая. Это отливы и приливы. Могучий элемент, который все передвигает, смешивает, разделяет. Мы так и назвали ее — Рука Бога. Такое решение стало концептом хореографической части спектакля.Вместе с режиссером мы искали основу для передвижений танцующих артистов, используя и модерн, и пантомиму, и некоторые классические направления. Кое–где он просил меня что–то поменять: графика Егора — четкие линии, углы, я же по натуре более мягкий, мне подавай волны... Думаю, золотая середина найдена.Ваши актеры очень подвижны, видна неплохая подготовка — они не просто могут двигаться, они хорошо чувствуют, куда и как это надо делать. Немного сложно им было отказаться от привычного, заданного ритма, и просто отдаться музыке... Однако танец в спектакле — не главное, он действует на энергетическом, я бы даже сказал, атмосферном уровне. Если использовать сильные акценты, танцоры заберут на себя слишком много внимания, это тоже неправильно. Наша цель — рассказать о мнимом управлении, добившись при этом плавности, гармонии.

«У Ковчега в восемь» — это пьеса о сомнениях на тему, есть ли Бог. В 2006–м ее признали лучшей в Германии, с тех пор спектакли по ней ставятся в разных странах мира. «Если Бог есть, иногда он должен себя проявлять», — говорят пингвины. В результате они понимают, что Бог, однажды потерявший терпение, — не только вне, но и внутри каждого из нас...

Пингвинов–философов играют Степан Мамойкин, Николай Каверин и Роман Лесик. Маргарита Ильичева исполняет роль Голубки, Денис Чайников — Ной. «Роль движения», Рука Бога — молодые танцующие актеры норильской драмы: Павел Авдеев, Тимур Файрузов, Варвара Бабаянц, Рамиль Кагарманов, Юлия Новикова, Виктория Никитенко.

Постановщики спектакля считают, что ироничная и рассчитанная на широкую аудиторию пьеса должна быть особенно близка детям и подросткам. Наверное, намеки и полунамеки не всегда хороши — о многих серьезных вещах уже давно стоит говорить напрямую, в данном случае язык театра и пластики для этого выбран наиболее точно.

Марина КУЗНЕЦОВА

Фото Владимира МАКУШКИНА